Светское христианство: перспективы и вопросы

 

В нашу секулярную эпоху потребность в храмовых богослужениях падает быстрее, чем интерес к духовным учениям о смысле жизни, на которых основываются многие религии.  Логично предположить, что те из них, в которых духовная философия жизни может существовать отдельно от вероучения и храмового богослужения, легче найдут свое место в современном обществе. Это подтверждает, например, новоприобретенное значение буддизма в христианских странах. Растет интерес не только к «благородным истинам» Будды, но  и к буддийским духовным практикам. На основе одной из них даже была разработана популярная сейчас майндфулнесс-тренировка — научно-обоснованная программа для снижения стресса через развитие осознанности (MBSR).

А вот христианству, как считается, чужды и осмысление высших ценностей, не привязанное к каноническому вероисповеданию, и саморазвитие. Но, по-моему, было бы точнее сказать: стали чужды.

 

Право на существование светского христианства

Те, кто видел изречения Иисуса собранными вместе, могли обнаружить, как много там говорится о смысле человеческой жизни и необходимости перемен в своем отношении к происходящему, и как мало – о храмовом богослужении, обрядах и таинствах. Иисус обращался при этом не к своему народу, как это делали библейские пророки, а к каждому, кто «имеет уши» и может его слышать. Его философия жизни была универсальной.  Она требовала от человека прежде всего внутренних перемен и тем самым обещала изменить мир, поскольку он меняется всегда вместе с людьми. Иисус Назаретянин, как его тогда звали, также говорил, как следовать его воззрениям самостоятельно, без храмов и священнослужителей. Это ли не основа светской духовной традиции – в данном случае, светского христианства?

Самостоятельное следование духовному учению Иисуса как философии жизни до 1У века воспринималось равноценным участию в собраниях христианских общин. Возникавшие в раннем христианстве ритуалы не наделялись тогда каким-то абсолютным и невосполнимым значением, как это стало после унификации христианского вероисповедания. Но в конечном итоге христианство стало религией, требующей воцерковления, посещения храмовых служб и принятия таинств, и она не поощряет отношение к ней как к самостоятельному духовному пути.

Тем не менее, и после провозглашения «единой церкви» в 1У веке (которая в действительности единой так и не стала) нерелигиозное, и в этом смысле светское христианство существовало в образе мыслей и поведении жителей христианских стран, которые по разным причинам не разделяли веру своих предков. Христианство было для них источником духовных смыслов и ориентиров, что и составляет сущность светской формы религии. Можно сказать, светское христианство, существовало всегда как особенность внутренней жизни людей с христианскими корнями, не претендуя на отдельное место в христианском мире и не имея общепризнанного наименования.

Название светское христианство, которым пользуюсь я, — одно из многих возможных и, как все другие варианты, никак и нигде не узаконено. Я предпочитаю именно его, поскольку оно называет главную особенность этой формы христианства: отсутствие привязанности к какой-либо религиозной вере. Светское христианство, в моем понимании, – это открытое для всех пространство смыслов, исходящих из евангельской парадигмы, то есть из системы взглядов и понятий, составляющих основу для разных форм христианства. Изобретать его не требуется, и тем более — подгонять его под какой-то шаблон. Но было бы хорошо, я думаю, конкретизировать его сущность, что я и пытаюсь сейчас сделать.

 

Светское христианство: что иначе?

Если христианское сознание проложит светскую колею к проповедям Иисуса Назаретянина и узаконит ее, то появится отдельная разновидность христианства, которая будет значительно отличаться от его конфессиональных форм. И отличия будут далеко не поверхностными. Самыми характерными среди них мне представляются такие:

• Восприятие содержания Евангелия не религиозным вероучением, а духовной философией жизни.
• Соединимость с ментальностью и внутренними запросами неверующих. В то время, как христианские традиции требуют определенной веры или обретения ее, светское христианство может стать способом взаимоотношений с христианским наследием своей культуры тех, у кого нет интереса к религиозному нарративу, но есть потребность в более глубоком понимании смысла собственной жизни – как например, у части агностиков и атеистов.
• Отношение к евангельском и все другим христианским преданиям как ресурсу образов, понятий и взглядов на духовную глубину жизни, неотъемлемых от европейской культуры и потому имеющих свое личное значение для всех, кто ею сформирован.
• Спокойное отношение к соединению христианских воззрений со взглядами из других духовных источников. Такая позиция возникнет автоматически, поскольку светское христианство относится к первоисточнику (Евангелию) не как к Священному Писанию, а как к духовной парадигме.
• Не только отказ от осуждения самопознания и самосовершенствования, как это имеет место в конфессиональном христианстве, но и установление связи таких устремлений с духовной парадигмой христианства.

 

Вопросы

В настоящее время светское христианство – аморфное явление, и понятно, что оно вызывает много вопросов. Как например, такой:

Сам Иисус был верующим. Вера в Бога и любовь к нему – главное положение его духовного учения. Разве это соединимо с духовными исканиями неверующих?

Среди неверующих немало тех,  кто задаются вопросами о высшем смысле явлений и допускают существование недоступного нашему пониманию источника закономерностей. Монотеистические религии называют такой источник Богом. Этого слова нет теперь в лексиконе большинства духовных искателей на Западе, но в России к нему другое отношение. Бог остается и для многих российских неверующих условным названием некого высшего фактора, непостижимым образом вызывающего и регулирующего макропроцессы Бытия.

Такой высший фактор по сути тождествен Творцу или Создателю, присутствующему во всех религиях, в том числе и в христианстве. Для Иисуса Бог – это Отец. Отец не только его одного, но всех людей, что отразилось в ряде его изречений. Они подводят к мысли, что все люди одухотворены из одного и того же источника, и этот источник —  все равно что их общий духовный Отец. Потому каждый может встретить его в себе. В душе каждого человека — Его Царствие. Найти Царствие Божие в себе — главный посыл Иисуса Назаретянина. Это, в сущности, то же самое, что открыть в себе «высшее я», только сказано по-другому. Найти и руководствоваться своим «высшим я» — одна из главных задач самореализации в современных представлениях.

В Новом Завете есть еще одно представление о Боге, которое в раннем христианстве, возможно, было широко распространено: Бог – это любовь. Это потому, что Бог любит нас, учит церковь, и такое понятно, если считать Бога личностью. Неверующим это чуждо. Однако им может быть близко толкование Л.Н. Толстого:

«Вера в заповедь любви в том, что Бога мы можем познавать только в себе. И познаем мы Его только той стороной, которой Он открывается нам. Открывается же Он нам любовью… Вера эта много раз была выражаема во всех религиозных учениях мира, начиная с самых древних египетских, индусских, так называемых языческих даже, и в особенности с особенной определенностью выражена в учении Христа».

 

Другой вопрос из числа неизбежных: зачем называть светский подход к сущности христианства его особой разновидностью? Ведь Иисус в светском христианстве не мессия, то есть не Христос, а это обстоятельство как раз и породило название «христианство».

Я думаю, не все так прямолинейно в использовании названия «христианство». Например, узаконен термин «раннее христианство», а так называют довольно пестрое движение, вдохновленное духовной философией жизни Иисуса Назаретянина, и не все возникавшие тогда христианские общины признавали этого проповедника Мессией и Сыном Божием, вознесшимся к отцу и ставшим тоже богом. Христианство в светской культуре – это всё вместе взятое, что вызвали к жизни проповеди Иисуса.

 

В заключение

В наше время человек как никогда дорожит своей индивидуальностью и стремится к самореализации. Это не может не сказаться на его поведении в религиозной жизни. Растет число религиозных индивидуалов и духовных искателей, которых интересуют не вероисповедания, а универсальные духовные учения, допускающие самостоятельное следование их воззрениям и практикам.

В христианстве не возникло конструктивных светских форм приобщения к его духовной основе, хотя главные высказывания Иисуса в Новом Завете делают это возможным. Право на существование светского христианства могло бы быть востребовано в наше секулярное время.

Ему было бы незачем противопоставлять себя христианским вероисповеданиям, а тем более — задаваться целью заменить их собой. Хранители традиций, будь то богословы или воцерковленные верующие, могли бы не спешить бить в колокола, усматривая в светском отношении к религиозному наследию опасность для традиционной веры, поскольку светское христианство не может как-то помешать им следовать предписаниям своих церквей. Оно также не располагает к созданию властных макроструктур или авторитарных сект, так как опирается не на какие-то новые религиозные догмы, а на общехристианскую духовную парадигму, отразившуюся в Евангелии.

При рациональном рассмотрении последствий, которые вызвало бы общественное признание права на существование светского христианства, можно увидеть пользу для общества в росте количества его членов, следующих христианской философии жизни, пусть даже в малой мере и «не так, как полагается», согласно церковному учению.