Духовный кризис или духовный поиск?

Вот уже несколько десятилетий в европейских странах идет переосмысление содержания духовной жизни и поиск ее новых форм. Люди перестали ходить на церковные службы только потому, что «так надо», и храмы опустели.   Общеевропейская «религиозная эмансипация», особенно заметная в протестантских странах, началась с массового отказа принимать веру как обязанность, а свою конфессию — как данность.

Конфессии потеряли монопольную позицию на своих исторических территориях и теперь вынуждены уживаться не только с атеизмом, но и с другими религиями, а также с бесчисленными духовными обществами и центрами, где можно познакомиться с любыми мистическими учениями и разнообразными методами личностного роста. Для одних это результат активного духовного поиска и становление духовного плюрализма, для других – духовный разброд или приближение конца света.

Если разобраться, то мы сейчас имеем дело с общеевропейским явлением, которое представляется «временем бездуховности» только при консервативном мышлении. В религиозной жизни вышел на новый виток развития процесс, определяющий развитие европейской культуры с эпохи Ренессанса — это процесс эмансипации личности.

Личная свобода признана в странах европейской культуры условием нормальной жизни на всех уровнях — будь то общество, семья, производственная сфера и т.д. На религиозную жизнь этот менталитет долгое время не распространялся, но рано или поздно он должен был внедриться и сюда.  Это и произошло на Западе в конце 60-х годов, а позже и в Восточной Европе, как составляющая глобальной либерализации общества.

Если примеривать жизнь к какому-то идеалу, то состояние общества неизбежно увидится кризисным — реальность не соответствует никаким идеалам. Если же видеть жизнь как совокупность созидательных и разрушительных процессов, то заключение о кризисе обнаружит свою перекошенность. Оно связано с восприятием действительности, сфокусированном на разрушительных процессах, и интерпретацией их как отдельного, однозначного явления.

То, что мир существует, говорит о том, что созидательные процессы и в кризисные эпохи преобладают над разрушительными, однако сложился стереотип «кризисного мышления», которое приводит к видению своего времени как  «кризиса цивилизации». Человеку вообще присуще сильнее реагировать на явления, воспринимаемые им как угроза для его благосостояния, чем на прогресс.

Каждая эпоха имеет свою формулу, где разрушительное и созидательное представлено в своих вариациях и соединено друг с другом в своей пропорции. Рассуждениям о кризисе не хватает как минимум полноты отражения действительности, и потому они мало что проясняют. Гораздо больше дают попытки осознать особенности свой эпохи.